Мой сайт
Меню сайта
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

         Надя / Nadja (1994)

Год: 1994 (1995)
Страна: США
Жанр: драма мистика ужасы
Режиссер: Майкл Алмерейда
Продюсер — Дэвид Линч.
В главных ролях:Элина Лёвензон, Питер Фонда, Мартин Донован.

По версии авторов фильма у легендарного графа Дракулы были дети-близнецы, сын и дочь от прекрасной румынки. Будучи вампирами они умны, проницательны и неуловимы, более того, они способны общаться друг с другом и чувствовать родственную душу на расстоянии, большем, чем расстояние от Нью-Йорка до Трансильвании. Дочь Дракулы — Надя, проживает в современном Нью-Йорке и встречает ту, от которой не может отказаться. Они становятся любовницами, но бойфренд прекрасной подруги — один из охотников на вампиров и он готов на все, чтобы спасти свою любовь…

http://www.ekranka.ru/film/91/

https://www.kinopoisk.ru/film/9403/

https://www.imdb.com/title/tt0110620/

Награды:
1995 — лучший режиссер (международный кинофестиваль в Каталонии)
1996 — приз Fun Trophy (Gérardmer Film Festival).

Интересные факты о фильме:

- Дэвид Линч не только продюсировал фильм, но и сыграл роль работника морга.

Мор: Рецензия на фильм "Надя"

Эстетский, черно-белый фильм вампирской тематики в полной мере держится на гипнотической силе главной героини в исполнении Элины Лёвензон. Пожалуй, первый опыт в данной области, который не оставил меня равнодушной, отчасти напомнив "Зависимость".

Но здесь нет ни ощущения наркотической ломки, ни шабаша, ни экзистенциальных изысков, хотя схожесть формальная ощущается. "Надя" гораздо более чувственна, она намного ближе к изящным и аристократическим трактовкам Энн Райс, к сдержанному готическому пониманию переосмысленного Алмерейдой мифа. Надя — женщина, которая загипнотизирует любого своей манерой держаться. Бледность открытого лба, большие глаза, постоянно сопровождающий ее раб, усталость от путешествий, непередаваемая на словах сила.

Майкл Алмерейда увлекается оригинальными трактовками уже приевшихся и ставших банальными историй, причем переработка вечных сюжетов получает у него весьма неординарное развитие.

Чуть раньше я познакомилась с его "Гамлетом", в котором сын владельца крупной корпорации в исполнении Итана Хоука произносил монолог "Быть или не быть?", снимая приставленный к голове пистолет на камеру. "Надя" же — трансформация истории графа Дракулы, который появляется в кадре лишь в качестве урны с прахом.

По версии Алмерейды, Дракула породил двух детей-близнецов, один из которых отказался от своей сущности, а другая обладала всей полнотой власти. Надя появляется вначале фильма женщиной-диковинкой, чтобы затем проявить холодность, хватку, силу. Элина Лёвензон очень органична в этой роли, а игра теней, врывающаяся в кадр музыка, смакование стилистики и минималистичность обстановки помогают окончательно погрузиться в ритм картины. Чувство меры не изменяет Алмерейде ни на минуту, хоть он и перемещает нас в реальное время, сделав доктора Ван Хелсинга длинноволосым и мрачным дедом на велосипеде.

Продюсером картины выступил всем нам известный
Линч, что, согласитесь, добавляет любопытства. Бесчеловечность или, скорее, не-человечность Нади проступает сквозь окутывающее изначально обаяние неожиданно и неброско. Точно так же, как и поддавшаяся на ее загадочность Люси, пытающаяся утопить одиночество в стакане, как и доверившаяся ей сиделка брата, зритель внезапно оглядывается — и понимает, что оказался в ловушке.

 

В фильме присутствует отзвук фирменной линчевской параноидальности, в которой обыкновенный предмет и комната с высокими потолками производят жутковатое впечатление. Но Алмерейда не подражал и не следовал, а потому сумел в середине фильма провести череду страшных ломаных силуэтов на стене, чтобы вернуться к самостоятельности.

Что особенно примечательно, фильм напрочь лишен кадров рвущих шеи своих жертв вампиров, брызжущей в разные стороны крови и подобной театральной шелухи. Надя — не-человек, и этим все сказано. Она слишком проницательна и холодна, но при этом несомненно жива в отличие от бездушной ледышки Денев из "Голода".

Самое же удивительное заключается в том, что режиссера гораздо больше инфантильности вампирских произведений и их ориентации на сексуальность, бьющую ключом в "Интервью с вампиром", интересовало абсолютно другое — сила, самоидентификация, самоопределение существа формально высшего, испытывающего качественно иные эмоции. Надю не интересует ни власть над миром, ни кровь, ни люди.

По окончанию фильма остается вопросом, удалось ли ей начать новую жизнь или это была всего лишь попытка объединиться с единственным близким ей по крови существом. Эротическая сцена с Люси не является самоцелью, а лишь демонстрирует силу наваждения, которое остается таким же отстраненным. Помимо этого фильм может похвастаться качественно написанными монологами, магнетическим голосом Нади, очень удачно схваченной интонацией повествования и образом Ван Хелсинга, которого подозреваешь в ненормальности.

Несовершенства фильма, ярко сигнализирующие о его "независимости", совершенно не мешают. Строго говоря, о спецэффектах и приемах, которыми достигалось впечатление, я задумалась только сейчас, когда начала рецензировать. Минимализм картины идет ей только в плюс, потому что во всемогущество Нади веришь и так. Единственный недочет — деревянный, как и всегда, Донован. Его лицо фактурно смотрится на экране, но произведению он абсолютно ничего не дает. Общее же впечатление от "Нади" — легкая околдованность.

(11.11.2006)

Хмарочес

Кровопийцы тоже плачут. Вампиров глупо ненавидеть, как, например, практикующих политиков или садистов, ведь они всего-навсего участники вымышленной пищевой цепи, стоящие на ступеньку выше человека. Одно из десятков кинолетописей о новейших похождениях Иуды Искариота — а вернее его ближайшего приплода, потому как сам трансильванский воевода предстанет в фильме главным образом в виде пепла — выполнено в мозаичной манере сонного транса, что вполне объяснимо наличием в титрах фамилии Линча.

Зрителю сообщается, что еще в бытность жителем Трансильвании нелюдимый дворянин Дракула согрешил дважды, итогом чего стали балбес-сыночек и лапочка-дочка, которые, следуя восточно-европейской моде, жить переехали в Штаты.

В «Наде» сошлось сразу три притягательных компонента: фильм и черно-белый, то есть существует надежда, что он все-таки более точно отражает природу, и категории «Б», то есть клешня Адама Смита его держит крайне слабо; и актриса вдовесок заиграна необычайно красивая, притом не звезда.

Трудно сопротивляться чувству, что все наши выборы в жизни поверхностны, рассказывает Надя случайному спутнику, не ведающему, что впереди его ждет масса впечатлений, из которых поцелуй в осыпаемом снегом автомобиле — еще самое предсказуемое. Надя — существо одинокое; не так одинокое, как упырь, перепачканный по уши в кровь, или граф Арминиус Чаушеску, томно слоняющийся по замку с мыслью «в картишки, что ль, перекинуться, иль из Люгера пальнуть куда…», а как обычная земная женщина, родившаяся у Черного моря, в тени карпатских гор, для которой ни одно из известных смертным удовлетворений, к несчастью, не доступно.

«Жизнь полна боли, но та боль, которую я чувствую, боль уплывающей радости… я не верю, что молодые чего-то не знают, они знают все, но не могут против этого защититься… боль проникла в водоснабжение, все твои связи отравлены, это замораживает… что касается меня, я не боюсь ничего» — исповедуется она новой знакомой у барной стойки, такой же, как она, потерявшейся. Обе лишились близких, опустошены; одной невыносим муж, второй — бесконечность. И не скажешь, что Надя в этом крошеве — «черная точка дурного в валящихся хлопьях хорошего»…

Это, по-видимому, один из тех фильмов, что возникают вокруг визуальной идеи: Майкла Алмерейду, вероятно, жутко свербило от образа гордой красивой женщины, в черном балахоне плывущей под «Strangers» Portishead по морочному, словно вырванному из сна, городу, существа незлобливого и несчастного, обреченного на одиночество в силу как личностных свойств, так и биологической единичности.

К этому образу добавлены неплохие диалоги и визуально бесподобные сцены распадающихся на мозаику фата-морган. В размен отдана динамичность и сколь-нибудь вразумительный сюжет, годящийся для пересказа. То есть ничто не препятствует чистому созерцанию.

Более полутора тысяч человек на сайте imdb.com довели рейтинг «Нади» до 5,7. Жизни не хватит, чтоб обойти каждого, и, посветив офтальмологическим фонариком в глаза, спросить извечное голливудское «Эй, вы в порядке?».
8 из 10

 

 

polyfoam

Вряд ли мне удастся членораздельно объяснить, зачем этот фильм нужно смотреть.
Тем более, что смотреть его достаточно скучно и даже тяжело, по крайней мере в одноголосом переводе, который мне удалось найти. Не буду в очередной раз описывать сюжет, это уже сделано другими. Не буду хвалить диалоги, не буду даже ликовать по поводу Питера Фонды с волосами в роли знаменитого охотника на вампиров Ван Хельсинга на велосипеде, хотя это действительно круто. И по поводу домашнего тарантула, которого кормят картошкой и пивом и учат французскому.

Вместо этого я хотел бы сказать, что когда Надя (Elina Löwensohn — актриса, которой, кажется, на роду должно было быть написано играть прекрасных и влюбленных еврейских девушек на предпоследней стадии рака в экранизациях Ремарка) со второго раза прикуривает сигарету, затягивается глубоко, до чёрных впадин на бледных щеках, прикрывает веки и выдыхает серебристый дым — это лучшая в мире пропаганда курения.

Что когда она заходит с тёмной заснеженной улицы в тёплый светлый бар, произносит со своим удивительным акцентом «Vodka, please. A double», пьёт, не снимая чёрного капюшона и проводит бледными пальцами по лицу, как по чужому, не узнавая, — это снимает все вопросы о том, нужна ли миру водка.

 


А когда она идёт по улице, на ёё лоб и волосы падает и падает белый снег, а она смотрит в небо и как-то неловко, как будто некстати, даже немного не вовремя, выпадая из звукоряда, включается та самая песня Portishead, и Надя идёт, и в глазах у неё столько боли, что хватило бы на все глаза, которые когда либо смотрели вот так в ночное небо — возникает ощущение, что всё это, наверное, не зря.
Этот фильм — не ужасы, упаси Господь. Это даже не драма. Это просто бесконечная чёрно-белая, концентрированная, как ананасовый сок в банках, внежанровая тоска.


А рака лёгких не нужно бояться. От него всё еще может умереть горячо любимая Пат или Рут где-нибудь в горном санатории. И рядом будут плакать и предлагать высшим силам любые сделки сильные мужчины.

А вампиры и очень одинокие люди, которые на самом деле не так уж сильно отличаются от вампиров, — они, как правило, уходят из этого мира иначе. По-другому. По-разному. Но всегда — по-английски.
8 из 10

Малов-кино

Надя умирает последней

Эдгар и Надя — дети-близнецы графа Армениуса Чаушеску-Дракулы (!)- обитают в современной Америке и однажды знакомятся с девушкой Люси. Надя быстро соблазняет Люси, заставляя её изменить мужу. Но, главное, что она с ней делает, принуждает испытать «боль мимолётной радости». И теперь искушенная Люси уже ничего не может поделать с желанием самой совратить кого-нибудь…

Смирившись с осознанием того факта, что вампиры стали излюбленнейшими действующими лицами в кино, в какой-то момент их перестаешь воспринимать как мифологических персонажей масскульта. Только в 1990-е годы вампирской темой вдохновлялись — Фрэнсис Форд Коппола и Абель Феррара, Нил Джордан и Роберт Родригес, что говорит о её неистощимом художественном (или энергетическом?) потенциале.

Молодой режиссёр Альмерейда отваживается предложить здесь оригинальную вариацию вампирского сюжета, что во времена, когда эта тема стала едва ли не самой популярной, изначально могло выглядеть обречённой затеей. Однако, очередное, 130-какое-то-там, появление на экране трансильванского аристократа графа Дракулы производит незабываемое впечатление как в эмоциональном, так и в эстетическом плане.

Эстетское чёрно-белое изображение выделяет эту картину даже на пёстром фоне независимого американского кино. Режиссёр не пытается трактовать историю в модном сексуальном ключе, а, активно упражняясь с изображением и звуком, строит замысловатую философскую сказку, напоминающую опусы «контркультурного андеграунда. Например, чёрно-белую «Голову-ластик» Дэвида Линча, который, к слову сказать, не только выступил тут в роли продюсера, но ещё и сыграл полицейского.

Пристегнув к сюжету немало цитат из классики и задействовав культовые фигуры (помимо Линча это актёр Питер Фонда), Альмерейда предоставил редкостную возможность испытать при просмотре «Нади» уже упомянутую «боль мимолётной радости» всякому мало-мальски продвинутому киноману.

Elina Löwensohn

Элина Лёвенсон, также Элина Лёвензон (англ. Elina Löwensohn, 11 июля 1966, Бухарест) — американская актриса румынского происхождения.

https://www.imdb.com/name/nm0530581/

https://www.kinopoisk.ru/name/48282/

https://ru.wikipedia.org/wiki/

Биография

После смерти отца четырнадцатилетняя Элина с матерью переехала в США. Закончила Мичиганский университет, затем училась в театральной школе Playwrights Horizon. Дебютировала в 1991 в короткометражном фильме Хэла Хартли. В 2000-е годы чаще всего работает с французскими режиссёрами. Активно снимается в кино и на телевидении, выступала и на театральной сцене, в том числе — на Авиньонском фестивале.

Избранная фильмография

 

 

 

 

 

Вход на сайт

Поиск
Друзья сайта
Copyright MyCorp © 2024uCoz